История. Царская пасека ч.2

Статья «Царская пасека»

К 140-летию Измайловской Опытной пасеки.

Газета «Пчеловодный вестник», 3 — 2005.

Воскресные беседы

 Помимо курсов Пасека прово­дила воскресные «беседы» для желающих научиться пчеловод­ству, сейчас бы их назвали подготовительными курсами. Они начинались в мае или июне. Для этой цели была построена боль­шая деревянная веранда, которую называли аудиторией. В на­чале ее плотно зарешетили, но потом решетки сняли — Измай­ловские пчелы вели себя мирно и не обижали гостей.

Во время «бесед» слушатели узнавали о естественной истории пчелы, им демонстрировали при­емы ухода за пчелами с ранней весны и до зимы, объясняли, как их подкармливать, очищать ульи, что делать при роении, как под­саживать маток, распознавать и бороться с пчелиными болезня­ми, брать мед и многое другое, что необходимо знать начинаю­щему пчеловоду. В принципе, это были те же курсы, но только в ускоренном варианте.

Интересно проходили «бесе­ды» о медоносных растениях. Конечно, самым главным постав­щиком нектара в Измайловском лесу была липа, которая густо росла вокруг пасеки. Медосбор или, как говорят пчеловоды, взя­ток с них почти всегда был оби­лен. За ней шла ива, клен, дикая малина, клевер, кипрей и прочая луговая растительность.

Чтобы увеличить медосбор, который во многом зависит от погодных капризов, Измайловс­кие пасечники арендовали у Удельного Ведомства участок в 10 десятин «на краю болотистой долины» у реки Серебрянки, са­жали медоносы. За аренду зем­ли Пасека платила по 12 рублей за десятину, что для ее скромно­го бюджета было достаточно до­рого.

Однако, по мнению ГА. Кожев­никова, посев медоносов, а сея­ли фацелию и гречиху, был край­не необходим, но для широкого размаха Пасеке, как всегда, не хватало средств.

У зимовника были возделаны грядки с медоносами специально для демонстрационного показа. Рассказывая о медоносах, учите­ля советовали составлять кален­дари, записывать средние сроки цветения в течение ряда лет, сле­дить за изменениями погоды и так далее, что очень необходимо для настоящего пчеловода.

Желающих присутствовать на воскресных «беседах» было, хоть отбавляй. На каждого слушателя заводилась отдельная карточка с указанием фамилии, возраста, рода занятий, знакомства с пче­ловодством. Карточка имела от­рывной талон, который служил в качестве входного билета.

Принятая система учебы по­зволяла Пасеке анализировать состав слушателей и учитывать его в учебном процессе. Из отче­та 1910 года, например, точно известно, что подавляющее большинство по происхождению были крестьяне: 277 человек из 308, почти 90 процентов, 15 — из мещан, 7 — из дворян, 3 — духовного звания, купец и рабочий. По месту рождения больше всех слушателей было из Московской губернии, остальные — выходцы из Тульской, Смоленской, Рязан­ской и других отдаленных мест. Из более трехсот человек 215 никогда прежде не занимались пчеловодством.

Самое интересное, что более двухсот человек из них имели земляные наделы, где практичес­ки они могли приложить знания, полученные на Пасеке.

Как писал Ф.С. Мочалкин: «Кре­стьянин, сельский священник, народный учитель найдет всегда время, чтобы рядом, со своими занятиями, заняться пчеловод­ством. При пчеловодстве доход крестьянина возрастает не на одну только ту сумму, которую ему дают пчелы, доход от пчел развязывает ему руки, дает ко­пейку на случай нужды, достав­ляет возможность браться и за другие более или менее доход­ные дела».

В 1912 году на «беседы» запи­салось аж 331 человек. Среди них фабричные рабочие, ремес­ленники, торговцы, швейцары, монтеры, чиновники, два худож­ника и ювелира и один солдат. Вот такая интересная людская палитра! Вместе с ними изъяви­ли желание научиться пчеловод­ным премудростям и 9 женщин.

Занятие вели прекрасные пе­дагоги и, если случались сбои, то тому виной была переменчи­вость погоды. Положим, намеча­лась демонстрация приемов ра­боты с пчелами, а тут, как на грех, проливной дождь. Приходилось срочно перестраивать програм­му, но, в конечном счете, слуша­тели получали обещанный им объем знаний.

Кроме «бесед» Пасека органи­зовала публичные лекции. Выве­шивались объявления, соору­жался специальный помост для лектора. Народу стекалось уйма, по нескольку сот человек.

Приходили, как на празднич­ный спектакль, в выходных наря­дах, с детьми и домочадцами. Пока взрослые, чинно рассев­шись, внимали лектору, дети, от­пущенные на свободу, бегали по зеленым Измайловским опуш­кам, играли в салочки, радуясь ласковому теплу летнего солнца.

Кто бы мог подумать, что ско­ро начнется первая мировая вой­на. Потом не менее страшная — гражданская. Хождением по му­кам назовет жизнь людей извес­тный писатель. Наверное, для многих, посетивших Измайловс­кий лес накануне кровавых собы­тий, те воскресные дни, прове­денные на Пасеке, остались свет­лым воспоминанием о мирной, счастливой жизни.

 Пасека вне Измайлово

По своей сути труд пчеловода — занятие для одиночек. Хлопо­ча вокруг пчел, вникая в их есте­ственную жизнь, созерцая природу, окружающую пасеку, пчело­вод волей-неволей настраивает­ся на философское восприятие мира. По характеру он чаще все­го индивидуалист со своими плю­сами-минусами, нередко среди них встречаются люди вздорные, но в любом случае пчеловод — это личность, стремящаяся жить и работать независимо от других.

Достоинство Измайловской пасеки заключалось еще и в том, что она никогда не замыкалась в своих границах, не варилась в собственном соку. С первых же шагов ее устроители четко осоз­нали свою миссию — быть нуж­ным всем. Поэтому при всех тя­готах жизни, бедственных обсто­ятельствах, иной раз доводивших Пасеку до нищеты, коммерция никогда не перевешивала чашу весов. Научные опыты, подготов­ка кадров, просветительство даже в самые страшные перио­ды войны и революции не ото­двигались на второй план.

Активной формой выхода за пределы Измайлово, конечно же, были выставки. Сначала очень скромные, как в 1878 году в Зоологическом саду, потом их мар­шрут удлинялся, расходился на­подобие веера. Выставки плыли по Москве-реке, Оке, а в 1896 году уже курсировали по желез­ной дороге в западных губерни­ях России.

Устроители выставок вели дневниковые записи, которые сейчас дают представление, как все происходило. Например, юбилейная, посвященная 25-ле­тию Пасеки: «Первые три неде­ли не было устроено никакого контроля над количеством посетителей, но 24 июня был установ­лен механический счетчик, по показанию которого число посе­тителей в этот воскресный день было 602 человека… за три не­дели 4 000».

Выставки были поводом для широких разговоров и дискуссий в масштабах России. Вот что было произнесено на выставке в 1890 году: «Вследствие от выруб­ки лесов, открытия разных про­изводств.., и, главное, от отсут­ствия в пчеловодах энергии к усовершенствованию пчеловодства, произошло то, что в России эта отрасль сельской промышленно­сти стала сильно падать… Не следует, однако, думать, что пче­ловодство совершенно упало… В одной только Московской губер­нии простых колодных ульев 60000,… смело можно сказать, по всей России количество ульев дойдет до нескольких милли­онов, но для развития теперь пчеловодства… не достает рацио­нального ведения его».

Чтобы привлечь к проблемам пчеловодства правительствен­ные структуры, измайловцы орга­низовали «особые депутации».

 Одна из них была к 25-летнему юбилею была направлена к московскому генерал-губернато­ру В. А. Долгорукову с просьбой «принять на себя звание почет­ного председателя выставки и согласиться на ее открытие». На что было получено согласие.

А на другой юбилейной выстав­ке в Зоологическом саду в честь 50-летия Императорского Русско­го Общества акклиматизации животных и растений (1857-1907) в павильоне № 8 самые любо­пытные экспонаты представляли бывшие выпускники и практикан­ты Измайловской пасеки. Посе­тители выставки могли получить исчерпывающие ответы на лю­бые вопросы, молодежь олицет­воряла новую поросль, завтраш­ний день пчеловодства. Когда их спрашивали, насколько сложна учеба в Измайлове, они отвеча­ли: «Все не так уж трудно. Надо лишь прослушать курс лекций по истории пчелы и теории пчело­водства, по ботанике, пройти курс практических занятий, собрать гербарий из медоносных расте­ний, сделать собственными рука­ми улей, доказать свое умение общаться с пчелами. Вот и все!»

Пасека всегда охотно отклика­лась на благие дела. Скажем, в 1905 году на Всероссийском со­вещании пчеловодов в Москве прозвучала идея основать пасе­ку для «увеченных воинов», то есть инвалидов войны, как бы теперь сказали, в целях реабилитации. Идею поддержала Московская городская Дума, а некая госпожа Коровина согласилась пожертвовать для инвалидов «участок земли на несколько де­сятин на Владимирском шоссе, как раз у опушки Измайловского Зверинца».

Так как выбранное место нахо­дилось всего в 20 минутах ходь­бы от Измайловской пасеки, туда и направили самого опытного пче­ловода Павла Ивановича Орлова.

На участке земли госпожи Коро­виной стояли два деревянных дома и надворная постройка, что было на первых порах вполне достаточно. Измайловцы купили 16 ульев в Лоб­не и энергично принялись за устрой­ство новой пчельни.

Дела пошли неплохо, но впос­ледствии вроде бы хороший за­мысел себя не оправдал. Увечен­ные воины, выписавшись из лазарета, не задерживались долго на пасеке, их тянуло в родные края, где жили их близкие или дальние родственники. И, тем не менее, Измайловская пасека еще раз продемонстрировала свою способность.

В 1897 году заведующий Пасе­ки Ф.С. Мочалкин был команди­рован «на обозрение пчеловод­ных учреждений в Западной Ев­ропе». «Понятно, — писал он, с какой радостью, хотя, признаюсь, не без некоторой робости отклик­нулся на предложение». Федор Семенович побывал в Вене и ее ок­рестностях, в Риме, в Боло­нье, в Мила­не. Все было очень инте­ресно. В Бо­лонье, напри­мер, он уви­дел ульи, расположен­ные прямо на кровле мно­гоэтажного дома. Очень памятная встреча произошла в Швейцарии. Русского гостя радушно встретил кори­фей пчеловод­ства Эдуард Бертран. Они осмотре­ли две его пасеки, расположенные на берегу Женевского озера. Берт­ран очень интересовался Измайлов­ской пасекой. Вернувшись домой, Федор Семенович сумел использовать много интересного, замеченно­го им в поездке.

В 1913 году Департамент земле­делия направил Григория Алексан­дровича Кожевникова в Эрланген на Баварскую опытную станцию.

Его, как старого знакомого, встретили профессор зоологии Флейшман и известный своими трудами по истории пчелы доктор Энох Цандер.

Цандер был открывателем при­чины самой распространенной болезни пчелиных семей — нозе­матоза, вызывающей их ослабление и массовую гибель. Эта на­пасть в 1912-1913 годах не обо­шла стороной и Измайловскую пасеку. Как объяснили коллеги, паразит нозема развивается в средней кишке взрослой пчелы, что хорошо видно под микроско­пом. Наблюдая за их опытами и приборами, при помощи которых они производились, русский уче­ный испытывал восхищение и одновременно чувство стыда. В Измайлове до сих пор не было настоящей лаборатории и даже сколько-нибудь подходящего для нее помещения, субсидий, выдаваемых Главным Управлением Землеустройства и Земледелия, хватало лишь на приобретение каких-то незначительных вещей. Нужны были микроскопы, препа­ровальные лупы, термостаты, микротомы.

Вернувшись на родину, Кожев­ников сделал доклад, нелицепри­ятно сравнив материальную базу западной и отечественной науки. Усовестившись, Департамент, наконец, выделил 600 рублей на приобретение микроскопа, шта­тивов, луп. Видимо, горечь заведующего пасекой была настоль­ко велика, что чиновники пообе­щали выделить еще 10 тысяч на переустройство музея, о чем тот неоднократно просил.

В этом же году Кожевников вме­сте с академиком И.П. Бороди­ным посетили Берн, где предста­вители 18 держав мира участвовали в Международном совеща­нии по охране природы. На вто­рое совещание, намеченное в Базеле, он не попал, началась мировая война. А в 1923 году, ког­да в Париже состоялся Междуна­родный конгресс по охране при­роды, Кожевникова уже не выпустили за границу.

На стыке веков Пасека чутко уловила просветительские воз­можности только что появивше­гося кинематографа. Надо было очень постараться, чтобы зама­нить к себе, в лесную глушь, этих новоявленных кудесников с их необычной аппаратурой, которая фантастически запечатлевала мир в его движении.

В 1899 году в Измайлове сня­ли четыре ленты на разные пче­ловодные темы, включая про­цесс изготовления вощины и ра­мочных ульев. Можно сказать, что Измайлово стало прароди­тельницей первых научно-попу­лярных фильмов. А в 1914 году при непосредственном участии Кожевникова был снят докумен­тальный фильм специально об Измайловской Опытной пасеке. К сожалению, на запрос в Госархив кинофотодокументов был полу­чен ответ, что кинолент об Измай­ловской пасеке у них нет.

Воистину, что имеем, не хра­ним.

В.М. Герасимов, зам. директо­ра Лесхоза «Исторический», 2005 год.

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *